Коллаж «Блокнота» на основе фото из соцсетей
7 мая Украина нанесла второй удар по критически важному заводу, производящему оптоволокно для дронов. После первого (5 апреля) выводов не последовало.
Дроны на оптоволокне – пока одно из немногих преимуществ, которым Россия владеет в зоне СВО, когда речь заходит о беспилотниках. Тонкий провод, тянущийся за дроном, позволяет ему не бояться средств радиоэлектронной борьбы – зависимость от сигналов, идущих по воздуху на определенных частотах, отсутствует.
Поставки в войска таких дронов критично зависят от отдельных предприятий. В частности, от завода в Саранске, производящего оптоволокно. 7 мая по нему был нанесен серьезный удар украинскими беспилотниками. Далеко не продвинутыми – обычными тихоходами с пропеллерами, собранными по технологиям чуть ли не вековой давности образца даже не Второй, а Первой мировой.
В российском информационном поле главную ярость после пропущенного удара вызвали не украинцы – их выбор цели и желание ее поразить понятны – а полная безалаберность и местных, и федеральных властей. Дело в том, что это уже второй удар по заводу. Первый, нанесенный 5 апреля, серьезного ущерба не нанес, но готовился серьезно и наносился целой группой дронов. Телеграм-канал «Русский инженер» тогда отмечал:
«Что тут скажешь? Если не уходить в эмоции, видно, что наш оппонент очень хорошо применяет анализ угроз для выявления слабых мест. Как со всей нашей ударной и огневой мощью, где враг нашел возможность резко снижать эффективность ударами по нашим разведывательным БПЛА с помощью ФПВ дронов с наведением от РЛС RADA, так и тут, против наших оптоволоконных дронов, нашли слабое место. И сконцентрировали на нем удар сразу большого количества ударных БПЛА».
В общем, еще после первого удара было очевидно: необходимо всерьез заняться и противодроновыми заграждениями объектов на территории завода, и организацией вокруг него серьезного «зонтика» ПВО. Но выводов сделано не было.
7 мая телеграм-канал «Повернутые на войне» эмоционально пишет:
«Нам эти оптоволоконные дроны и нахер не нужны! Подумаешь, останавливают целые волны наступлений. У нас формализм, мы не можем обеспечить безопасность какого-то там ООО, у него докУментов нету!
То, что завод стал известной и важной целью для противника — задача для любого аналитика из разряда 2+2, но всем (без разницы)».
Популярный публицист Сергей Колясников дает понять, что Сталина почему-то до сих пор ни на кого нет и только массовые расстрелы спасут Родину:
«На четвертый год войны уже просто непонятно, как подобное комментировать. Какой-то кукурузник спокойно и открыто пролетает сотни километров и бьет по стратегическому заводу оптоволокна, единственному в России. И так несколько раз. И никто не виноват. Хотя про мобильные огневые группы говорилось и говорится миллионы раз.
При Иосифе Виссарионовиче такими коллизиями занимался СМЕРШ. Оставлять подобные объекты без прикрытия ПВО — в первый раз халатность. Во второй – саботаж».
Писатель и кинокритик Егор Холмогоров видит в случившемся неправильную настройку всего управленческого контура:
«Удивительная черта нашей системы, конечно.
Видишь точку роста. Видишь точку прорыва. Бросай туда все силы. Строй новые заводы. Защищай старые. Распространяй опыт.
Вместо этого они стоят и ждут пока точка роста самоликвидируется».
Абсолютно системный журналист и политик Андрей Медведев, заместитель гендиректора ВГТРК, депутат от «Единой России» и вице-спикер Мосгордумы, уверен: то, что пора наводить порядок в тылу – это не какие-то рассуждения диванных сталинистов, а настоятельная необходимость.
«После прошлого налёта можно же было наладить мало-мальски рабочую систему ПВО? Предприятие же стратегическое. Нет, выяснилось, нельзя. Два раза в одну воронку не попадает, бабы новых нарожают, бизнес новый завод построит. Примерно так, вероятно, рассуждали ответственные лица. Или вообще никак.
Это значит, что тем, кто на месте принимает решения, глубоко наплевать, что происходит на фронте. Что они не понимают, как связана ситуация там с работой конкретного завода.
Скажу больше, им наплевать, сколько погибнет русских солдат, если фронт не получит продукцию, производство которой завязано на этот завод. И проблема в том, что это не злой умысел, не скрытая диверсия. Это просто такое отношение к своей работе».
Будут ли выводы сделаны хотя бы теперь, никто, к сожалению, гарантировать не может.