28 сентября в 3 часа ночи по московскому времени возобновилось действие санкций ООН против Ирана. Ядерная сделка, которую раньше так долго рекламировали европейцы, прекратила свое действие, оставив Тегеран один на один с международными ограничениям. К каким последствиям это приведет, выясняет SPRESS.
«Тройка» понесла не туда
Ограничения были возобновлены после того, как европейская «тройка» (Франция, Великобритания и Германия) инициировала механизм возврата санкций («snapback») против Ирана в рамках Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе, известного как Резолюция 2231. Этот шаг был предпринят в конце августа 2025 года на фоне приближения срока, когда истекал предусмотренный мораторий на санкции и Исламская Республика могла получить шанс на бессрочную отмену всех санкций. Западные страны обвинили Тегеран в грубом нарушении соглашения 2015 года — накоплении значительных запасов высокообогащенного урана без гражданского обоснования, ограничении инспекций МАГАТЭ и других отступлениях от ядерных обязательств. Воспользовавшись правом участника СВПД, «евротройка» направила в Совет Безопасности ООН письмо с уведомлением о «существенном неисполнении» Ираном условий сделки, что официально запустило «snapback» согласно Резолюции 2231.
В результате через 30 дней после заявления европейцев действие всех санкционных резолюций ООН в отношении Ирана было возобновлено. Россия и Китай пытались продвинуть через Совбез проект резолюции, продлевающий СВПД на полгода, но документ был отклонен.
Иран решительно осудил действия европейцев, назвав их незаконными и подрывающими дипломатию. Тегеран настаивает, что сохранял открытость к переговорам, и обвинил «тройку» в эскалации. МИД Исламской Республики расценил восстановление санкций как необоснованный и провокационный шаг, противоречащий духу и букве СВПД. Таким образом, в международной дипломатии вокруг иранской ядерной программы наступил новый кризисный этап — восстановление режима санкций чревато серьезными геополитическими последствиями.
Обещали — обманули
СВПД, заключенный в 2015 году между Ираном и «шестеркой» мировых держав, считался крупным успехом нераспространения ядерного оружия. В соответствии с договоренностями Иран значительно ограничил свою ядерную программу и поставил ее под строгий мониторинг МАГАТЭ в обмен на отмену санкций Совбеза ООН и смягчение двусторонних санкций США и ЕС. Однако уже в 2018 году сделка дала трещину: администрация Дональда Трампа в одностороннем порядке вывела США из СВПД и восстановила американские санкции против Тегерана. По словам эксперта по иранской ядерной программе кандидата исторических наук и преподавателя ВШЭ Антона Бакланова, этот шаг нарушил Резолюцию 2231 и лишил Иран обещанных экономических выгод от сделки.
«Европейцы фактически перестали выполнять свои обязательства, ведь они должны были возобновить нормальную торговлю с Ираном, но вместо этого использовали INSTEX (Instrument in Support of Trade Exchanges — инструмент для поддержки торговых обменов с Ираном), фактически бартер, чтобы самим не попасть под американские санкции. Причем с помощью этого механизма фактически закупались только медикаменты, а остальные товары так и остались недоступны для иранцев. Более того, в ЕС не соглашались на участие в обмене иранских энергоресурсов, что было необходимо для перезапуска нефтяной отрасли Исламской Республики. То есть со стороны европейцев в значительно степени условия соблюдены не были», — отметил в беседе с «Парламентской газетой» Бакланов.
Иран в ответ с 2019 года начал поэтапно сокращать выполнение своих обязательств: превысил лимиты обогащения урана и количества центрифуг, прекратил выполнение Дополнительного протокола о проверках и т.д. Тегеран указывал, что эти шаги обратимы и служат сигналом партнерам по СВПД — либо экономические обещания сделки будут выполнены, либо Иран пересмотрит свою приверженность ограничениям.
«Претензии «евротройки» во многом являются придирками. Кроме того, звучали обвинения в развитии Тегераном ракетной программы, но та же СВПД не запрещает ракетные технологии, а только те из них, которые могут использоваться для доставки ядерного оружия, — пояснил Бакланов. — При этом иранское руководство шло и на значительные издержки, в том числе и во внутриполитических вопросах. Взамен в Тегеране получили минимальные послабления, да и те не особо соблюдались. Помимо давления ни США, ни ЕС ничего не предложили Исламской Республике. А потом еще и нанесли удар: сначала Израиль, потом и Соединенные Штаты. В таких условиях вести какие-либо переговоры было бессмысленно».
Не инспекции, а шпионаж
Европейские министры иностранных дел подчеркнули, что их решение не означает отказа от дипломатии, и заявили о готовности приостановить ввод санкций, если Тегеран предпримет шаги навстречу. В частности, в кулуарах были озвучены условия отмены «snapback»: Иран должен возобновить полное сотрудничество с МАГАТЭ, включая допуск инспекторов на объекты, пострадавшие в недавних инцидентах, прояснить судьбу своего запаса обогащенного урана объемом примерно в 400 килограмм и согласиться обсудить более длительное соглашение с США о будущем ядерной программы. Эти требования были озвучены европейцами как последняя возможность избежать санкционного обвала.
По словам Бакланова, «требования европейцев очень странные, ведь они не предоставляют никаких гарантий, а хотят, чтобы Иран по сути дал возможность американцам и израильтянам проконтролировать результаты их ударов по ядерной инфраструктуре». Эксперт отмечает, что «ни для кого не секрет, что инспекторы МАГАТЭ делятся определенной информацией с западными странами, поэтому их присутствие позволит США оценить эффект от применения своих бомбардировщиков и лучше подготовиться к новому удару по Ирану».
Впереди — неизвестность
Бакланов отмечает, что в условиях прекращения СВПД и недавней операции Израиля и США у Ирана остается все меньше стимулов выполнять международные обязательства.
«Проблема еще и в том, что Запад пытается не просто не решать проблему с ядерным орудием, он фактически ставит задачу ликвидации существующего режима власти в Тегеране, что воспринимается в Исламской Республике как экзистенциальная угроза. В таких условиях наличие мощного элемента сдерживания становится необходимым», — полагает эксперт.
Доверие между сторонами сейчас разрушено до основания: Иран убежден в недобросовестности Запада, а западные столицы более не верят заявлениям Тегерана о мирном характере программы. Это значит, что перспектива всеобъемлющего переговорного решения отодвигается на неопределенный срок. Даже если через некоторое время стороны решат вернуться за стол переговоров, им придется начинать с гораздо более худших позиций и в условиях взаимной враждебности.
Кроме того, ядерная программа Ирана лишается последних ограничителей. В ближайшей перспективе Тегеран, вероятно, продолжит сотрудничество с МАГАТЭ в каком-то объеме, пытаясь показать себя ответственным игроком.
«Фактически сейчас мы находимся на развилке того, как будут развиваться события, но Иран буквально подталкивают к тому, чтобы действительно идти к получению ядерного оружия. Западные страны показали, что не хотят идти на диалог и, более того, поддерживают главного противника Исламской Республики — Израиль. В таких условиях, я думаю, вполне вероятен выход из ДНЯО, хотя это будет и крайняя мера», — полагает Бакланов.
Впрочем, не все так плохо. Бакланов обращает внимание на то, что на фоне разрыва СВДР у Ирана остается возможность вести плотное экономическое взаимодействие с Россией, Китаем и другими странами, не поддерживающими американцев и европейцев. Эксперт прогнозирует сближение Тегерана с ШОС и укрепление этой структуры, а также дальнейшее развитии российско-иранских отношений.