Несмотря скудную игровую практику (восемь матчей), 28-летний голкипер «Лады» не унывает. Он готов бороться за место в воротах и доказать право быть первым номером тольяттинской дружины. И шанс такой есть, ведь клуб недавно продлил контракт Максимом Третьяком на год.
Про давление из-за великой фамилии, детство с дедушкой в деревне в Миннесоте, карьере автогонщика и помощь психолога в эксклюзивном интервью «Совспорту» рассказал обладатель Кубка Гагарина – 2019.
«Как будет такая возможность, конечно, попробовал бы себя в автоспорте»
– Вы фанат автоспорта. Как появилось такое необычное увлечение?
– Я всегда любил технику. С детства в машинки любил играть, началось всё с этого. Лего любил собирать, машинки тоже. У меня зародилась любовь к этому. Как-то всегда эта тема меня привлекала, а когда уже перешёл в «Адмирал», так получилось, что там появились друзья, которые тесно связаны с автомобилями. И потом постепенно-постепенно начал обрастать знакомствами в этой сфере. И получилось, что такое настоящее хорошее хобби получилось у меня.
– Вам нравится именно тюнинговать автомобили или же просто следить за автоспортом?
– Я слежу только за своими знакомыми. Мне больше нравится модернизация авто и соревнования именно в этом ключе. Но могу и за соревнованиями последить, поболеть за своих хороших знакомых, иногда могу посмотреть результаты различных крупных соревнований. Как я уже говорил, у меня много друзей в этой сфере.
– Уже какие-то машины тюнинговали?
– Пока только в своей машине иногда что-то делаю. Кое-где подкручу, где-то что-то новое установлю. Пока так. Мне нравится этим заниматься, но полностью не погружаюсь, на данный момент это не самое важное. Сейчас на первом месте хоккей, всё моё внимание уходит туда.
– Нет мыслей после завершения хоккейной карьеры заняться автоспортом?
– Мысли такие были у меня. Век у хоккеистов недолгий в принципе. Поэтому иногда задумываюсь о таком раскладе. Как будет такая возможность, конечно, попробовал бы себя в автоспорте. Думаю, у меня есть определённые данные, условно, есть много общего с хоккеем. Так же нужно тренироваться и соблюдать определённый уровень дисциплины. И чтобы добиваться результатов, как и в любом спорте, надо будет приложить много усилий. Резюмируя, в будущем, может быть, я планирую этим заняться, но пока всё внимание на хоккее. Пока есть здоровье и возможности, буду играть и работать.
«Дедушка шутит, когда мы вспоминаем, почему я в ворота встал»
– Если переходить к хоккею и копнуть в прошлое, кто именно вас вообще привёл в секцию? Помните?
– Да. Вся семья к этому руку приложила: и папа, и мама, и дедушка тоже. Он со мной всё моё детство был. Но в основном на начальном этапе всем занимались мама с папой. У меня хоккейная мама, самая настоящая, везде возила меня. Начиналось всё, как у всех, просто катался на коньках. Был нападающим. Потом как-то так получилось, что встал в ворота. Там мне больше понравилось, больше зацепило.
– То есть идея встать ворота принадлежала именно вам?
– Честно сказать, прям детально не помню, как это произошло. Просто как-то плавно к этому все перешло. Дедушка шутит, когда мы вспоминаем, почему я в ворота встал. Он говорит: «Знаешь, почему у всех нападающих зубов нет, а у тебя все целые? А потому, что ты сразу вратарем стал, в маске играл».
– Вам сразу понравилось заниматься хоккеем? Есть много примеров, когда родители заставляют детей ходить на тренировки.
– Такого не было. В моём детстве была такая частая практика, когда тренировки ставили в 6.45. И знаете, у меня никогда не было такой мысли, что я могу пропустить тренировку. Даже с малых лет, когда себя плохо чувствовал, болел, всегда чувствовал, что в любом состоянии должен пойти на тренировку. Мне всегда было комфортно идти туда. Считал это частью себя. Поэтому, слава Богу, у меня никогда не было, чтобы родители или дедушка заставляли заниматься хоккеем. Конечно, не хотелось вставать рано утром, как любому человеку, но всё равно не прогуливал.
– Как раз дедушку уже несколько раз упомянули. В принципе, насколько активное участие он принимал в вашем воспитании?
– Очень активное. Я практически всё лето, с дошкольного возраста и лет до 10, проводил с ним и с бабушкой. Ездил на сборы, которые он проводил. Поэтому его влияние было достаточно обширным в моём детстве. В принципе, у многих дедушки и бабушки принимают активное участие. Есть много примеров, когда летом детей оставляют у старшего поколения. Мы всегда ездили куда-то с дедушкой, с бабушкой на месяц, на полтора. Родители, конечно, безумно скучали, но после таких путешествий я возвращался к ним, и всё было отлично.
– Можно сказать, вас тоже отправляли к бабушке и дедушке, но не совсем в деревню.
– Почему нет? Отправляли в деревню. Просто она была в другой стране. (Смеётся.) Это объективно была деревушка, объективно! Находилась в Миннесоте, в глубине Америки. У дедушки там была школа вратарей. Небольшой городок, реально деревня. Совсем немного людей живёт. Там его редко узнавали. Проводили с ним большие сборы. Я ездил, тренировался и заодно проводил каникулы свои.
– Для вас в детстве он был дедушкой или Владиславом Третьяком? Уже в таком юном возрасте понимали, что он за величина?
– Для меня, честно сказать, он и сейчас остаётся просто дедушкой. Я редко вспоминаю, что это такая масштабная личность. Наверное, это правильно, стараться всё-таки понимать, что он, в первую очередь, дедушка, а не какой-то там великий человек. Конечно, я этим горжусь. Безумно горжусь. И дочку свою воспитываю так же. Чтобы она знала, кто её родственник, но, в первую очередь, это дедушка и прадедушка для неё и для меня. Это какие-то более человечные моменты.
– Владислава Александровича, все знают как великого хоккеиста. Можете рассказать историю, где он ведёт себя, как милый дедушка?
– Недавно я вспоминал, как мы летом с ним купались. Он на море постоянно со мной играл. Порой на пляже видите, как отцы играют с детьми. Там такая же была история: замки строили, купались, веселились. Много было классных моментов. Да, в принципе, как и в большинстве семей. Он всегда был со мной, поэтому очень много было классных моментов, даже не пересчитать.
– У Александра Романова дедушка – Зинэтула Билялетдинов, всемирно известная хоккейная личность. Но у него всё складывалось проще в плане внимания со стороны общественности.
– Да, мы с ним общаемся очень хорошо. Вот так сложилось. Много факторов и мелочей в пользу того, что у меня всё прошло не так бесследно. Не буду лукавить, хотелось бы, чтобы некое становление проходило в более мягком формате. Со временем понимаю, что уже ничего нельзя сделать. Всем хейтерам всё равно ничего не докажешь. Потому что все видят то, что хотят видеть. Главное, что честен перед собой, перед своими партнёрами по команде, перед тренерами и перед теми, кто меня окружает.
– Возвращаясь к этому примеру, как считаете, насколько сильно тут сыграла роль фамилия? Всё-таки Третьяк на свитере – это какая-то определенная ответственность.
– Да, есть такой момент. В детстве, конечно, особо этого не понимал. Но тогда и медийности было меньше: ни социальных сетей, ни таких развитых медиа. Были какие-то там журналы, форумы. И то тогда было давление, родители переживали. Сейчас бы, наверное, ещё тяжелее этот процесс прошёл.
– Никогда не задумывались взять фамилию матери, чтобы сбросить с себя этот груз?
– В раннем возрасте-то, когда все родители между собой общаются, ничего не скроешь, все узнают. Это бессмысленно. Но были какие-то мысли: «Может так, а может, лучше так». Смысла нет уже говорить об этом. Произошло то, что произошло. Надо жить с тем, что есть. Я горжусь своей фамилией. Горжусь достижениями своего деда. Поэтому не вижу смысла ничего менять. Это мой путь. Он такой.
«Ещё в молодёжке толком не поиграл и уже попадаешь в окружение таких великих людей»
– В молодёжке ЦСКА вы хорошо себя зарекомендовали. В то время вам поступало много предложений от других команд, согласно сообщениям СМИ. Рассматривали ли их? Или была только одна цель – играть в основе ЦСКА?
– В основном все мысли были про ЦСКА. Правда, я хотел попробовать себя в американских юниорских лигах. Однако эта идея сразу сошла на нет. Когда я был в том возрасте, у них европейские вратари не могли играть в юниорских лигах. Был лимит на них. Поэтому идея сразу отпала.
Мне бы пришлось играть в более низкой лиге несколько лет, чтобы получить необходимый уровень допуска. Получился бы достаточно тяжёлый путь. А армейцы предложили мне хороший контракт. Для меня ЦСКА – это дом, где я вырос. Конечно же, хотелось остаться там, попробовать себя в этом клубе. Правильно или неправильно поступил – не знаю. Рассуждать об этом – дело неблагодарное. Как вышло, так и вышло.
– Когда вы подписали первый взрослый контракт, вы присутствовали на презентации основной команды. Как себя тогда чувствовали?
– Для меня всё было очень резко. Ты переходишь из молодёжки, да даже из юниорской команды. Ещё в молодёжке толком не поиграл и уже попадаешь в окружение таких великих людей. Для меня это было тяжело. Я ходил какое-то время с открытым ртом. Такие были великие хоккеисты и люди в команде. Но меня это мотивировало. Конечно, было непривычно, волнительно. Каждая тренировка была с волнением, где-то могли старшие прикрикнуть и сказать резко. Думаю, сами понимаете, как это бывает, когда молодой игрок только попадает в основной состав. Это был хороший опыт. Жизненный и игровой. Я счастлив, что с такими людьми просто посидел в одной разделке.
– А в плане общения и коммуникации как шли дела?
– Нормально, но, когда ты молодой, а ребята старше тебя в два раза, там какого-то близкого общения никогда не будет. В раздевалке в основном общался со своими сверстниками. Но в любом случае я сидел, что-то слушал, мотал на ус правильные вещи. Как люди относятся к своему делу, как персонально работают. Это очень помогло в дальнейшей карьере.
– Тогда же вы были в молодёжной сборной, но третьим или четвёртым вратарем. Каково в принципе ехать с командой с мыслью, что шанса сыграть почти нет?
– Приятного мало там было. Сразу было понятно, что я еду третьим, ставки на меня нет. Но в любом случае, для спортсмена играть и вообще находиться на чемпионате мира, находиться в сборной – это большая часть. Конечно, неприятно в плане амбиций, но такие сложности тебя закаляют, и в будущем ты начинаешь это проще воспринимать. Случилось, как случилось, сделал выводы. Но сборная была приятная, часто вспоминаю с ребятами, с кем там был тогда, эти времена. Но то, что не сыграл, конечно, обидно.
– Тогда основными киперами были Георгиев и Самсонов. Как с ними складывались отношения? Многому удалось у них научиться?
– Со всеми моими компаньонами, с кем я работал, играл, всегда хорошие отношения складывались. Никакого криминала не было. Обычные рабочие отношения. Мы всегда встречались только на сборах. Так получалось, что в то время в сборной было два состава. Одни поехали на молодёжную Суперсерию в Канаду, другие поехали на турнир четырёх наций в Европу. Они как раз поехали на в Финляндию вроде, а я поехал в Канаду. И вот мы так втроём только на чемпионате мира и встретились такой бригадой. Ещё раз повторю, у нас были хорошие отношения. Сейчас мы не видимся: они за океаном, а я в России. Но в социальных сетях мы друг на друга подписаны. Не теряем контакт.
– Какой турнир или период в сборной был самым памятным?
– Не знаю даже. Абсолютно все, начиная с детских сборных, заканчивая молодёжным чемпионатом мира, везде есть приятные воспоминания. Даже когда был в Высшей лиге. Как раз в период коронавируса туда попал. Даже там были хорошие воспоминания, когда мы первое место в регулярке заняли. Хорошо шли по плей-офф, но COVID-19 грохнул, розыгрыш приостановили. У нас была шикарная команда, я думаю, мы бы могли выиграть кубок. Да, нас признали победителями, но кубок не разыгран был. Чисто по результатам регулярки посчитали.
– Как раз в тот период вы говорили, что перестали читать спортивные СМИ.
– Да, был перерыв. Однако сейчас я читаю новости, смотрю переходы и трансферы. В принципе, когда ты играешь, можешь даже не читать это всё. Просто приходишь в раздевалку и утром всё слышишь из уст ребят. А так сам понимаю, какие новости могут быть вокруг меня, могу что-то почитать, но комментарии не открываю. С годами начинаешь намного проще к этому относиться.
– А тогда перестали читать, чтобы абстрагироваться, перестать впитывать некий хейт?
– Да-да, конечно. Я был достаточно молодой, смотрел всякие запретграммы и прочие соцсети. Там множились комментарии, и всё как-то навалилось. Было немножко обидно, досадно, и старался лишний раз себя не беспокоить этим.
«Возникали какие-то моменты в голове, тяжести и прочее»
– Вы говорили, что работали с психологом. Насколько полезным оказался этот опыт? Как решились обратиться к специалисту? Немногие на это идут.
– Просто много кто не говорит, что работает с психологом. А на самом деле это сейчас довольно частая практика. Просто кто-то не рассказывает лишний раз. Мне скрывать тут нечего. Я считаю, что это нормально. Психологи тоже разные бывают. Есть те, к кому ты приходишь и начинаешь жаловаться, просто лежишь, плачешь, так сказать, на плечо ложишься. А есть люди, которые тебе помогают вывести самого себя из ступора, найти ответы на вопросы, которые задаёшь сам себе. Находишь ответы в своей голове, сам понимаешь, какие у тебя проблемы. Просто сам вытаскиваешь себя с помощью человека. Да, он помогает тебе с определёнными трудностями, помогает тебе сконцентрироваться на игре, правильно выбрать фокус. Есть много нюансов, это достаточно интересно.
– Как часто вы прибегаете к помощи специалиста?
– Я не могу сказать, что каждый день сижу и общаюсь. По нужде. Бывает раз в месяц, бывает два, бывает вообще раз в полгода. Все исходя из собственного желания. Я считаю, что это достаточно классная вещь. Даже детям в школах можно преподавать, просто более деликатно и аккуратно. Можно рассказать родителям об этом. Есть вероятность, что в будущем это им пригодится. Как минимум, нужно понять самого себя.
– С каким запросом вы изначально пришли к психологу?
– Я давно как-то об этом думал. Просто спрашивал у ребят, с кем они работают. Работают ли вообще. Все говорили что-то из серии: «Да, бывало». Но опять же, свои карты никто раскрывать не хотел, и никто так особо не делился. У меня по чистой случайности получилось попасть на приём. Мой друг, тоже хоккеист, посоветовал человека, с кем он работает. Созвонился со специалистом. И мне всё понравилось. Устроили сеанс. До сих пор с ним работаю. И меня всё устраивает, всё нравится. Опять же, важно понять себя, разобраться в себе.
– Можете порекомендовать спортсменам, которые сталкиваются с трудностями, приходить к психологам и не бояться стереотипов?
– Рекомендовать не буду. Тут каждый сам решает. Кому-то это вообще не нужно. Есть люди, которым это не нужно. А кто-то к этому приходит. Я раньше был против, считал, что это всё ерунда, а в итоге мне подошло. Просто попробовать можно, но рекомендовать точно не буду. Все люди разные и психологи тоже разные. Тут как получится. Мне по чистой случайности повезло, что я нашёл человека, с которым на одной волне. А если бы не нашёл, то и не стал бы никогда этим заниматься.
«Согласно им, я побил рекорд, но лига по-своему статистику посчитала»
– Если так можно выразиться, рассвет вашей карьеры пришелся на «Сочи». С какими эмоциями вспоминаете этот период?
– С самыми теплыми, максимально. Для меня это был хороший шанс, достаточно серьёзный, и у меня получилось им воспользоваться. И тренерский штаб попался, который мне доверял, руководство доверяло. Город Сочи стал для меня родным, как второй дом. Я туда часто приезжаю, завёл очень много друзей, чувствую себя настолько комфортно, просто как дома. Арена там шикарная и весь персонал, все, кто в этом клубе работает, как родные стали. Все четыре сезона, которые там провёл, были шикарными.
– Команда давно выступает в лиге, но все никак не может избавиться от клейма аутсайдера. Чего не хватает леопардам?
– Много можно говорить. Я как игрок, который ещё продолжает карьеру, который был в этой системе, искать проблемы и подводные камни не стану. Могу сказать, что это никому не нравится. Никто в этой системе не получает удовольствие от того, что они до сих пор находятся в конце таблицы. Все стараются, там хорошее отношение к игрокам, условия хорошие. Да, в клубе часто меняется тренерский штаб, но вот руководство очень профессионально работает. Делают всё, чтобы хоккеистам было комфортно. Но не получается. Долго можно рассуждать, почему. Пусть руководители думают и разбираются. Думаю, они в конце концов смогут всё наладить.
– Вы упомянули частую смену тренеров. У вас, по-моему, был один курьёз с Назаровым. Вы узнали о его назначении раньше всех.
– Да, я остался в Москве как раз после игры. У нас был выходной. Как раз летел обратно. И тут Андрей Викторович уходил тоже на посадку. За мной сидел. Я сразу понял, что он едет туда не на горы смотреть, а к нам. Я был одним из первых, кто его увидел и узнал о назначении. С ним у меня был один из лучших сезонов. Очень нравилось работать. Он профессионал высокого класса, человек очень хороший, может быть, импульсивный, но мне не привыкать. Я был в системе ЦСКА, поэтому нормально к такому отношусь. Мы все мужики, играем в хоккей.
– Пожалуй, ваш лучший матч – игра со СКА (2:7). 69 сейвов, почти побили рекорд лиги. Как это было?
– Наш тренер вратарей вёл свои подсчёты. Согласно им, я побил рекорд, но лига по-своему статистику посчитала. Ничего не поделаешь. А вообще, игра огненная, когда буквально всё летит и летит в твои ворота, ни секунды на передышку. Честно сказать, прикольно. Я думаю, меня все вратари поймут. Всем нравятся такие игры. Ты всегда в тонусе, ловишь этот кураж, просто кайфуешь. Ещё и в Питере играли, атмосфера шикарная. Дворец очень уютный. Там всегда приятно играть. А когда ещё что-то получается, всё ловится, бросков много, получаешь наслаждение от игры.
– У вас очень большое количество отражённых бросков и сейвов, но при этом очень мало побед. Небольшой парадокс.
– У команд, где я играл, не так много было побед тоже. Ладно бы мы каждую игру выигрывали, а при мне проигрывали. Это другое. Без меня проигрывали. Всегда было много работы. Бросков всегда было много, но не потому, что там кто-то плохой, а кто-то хороший. Просто так выходило. Но опять же, мне нравилось. Это очень большой опыт. Не знаю, как объяснить такой парадокс. Бывало такое, что хорошо сыграешь против атакующей команды. Потом играешь против какой-нибудь мало атакующей, но которая доигрывает до последнего. Тебя там разрывают, бросков мало, и у тебя статистика сразу же падает.
– У вас никогда не возникало ощущение, что если бы вам дали шанс в большом клубе, то всё могло сложиться иначе?
– Думал, конечно. Но опять же, дело неблагодарное только лишний раз расстраиваться из-за того, как бы могло случиться, если бы другие решения принял. Тяжело думать об этом. Может быть, было бы лучше, а может быть, хуже. Никто не знает. Нужно работать с тем, что есть.
– Вы говорили, что были мысли уехать за океан в юном возрасте. А были ли варианты, чтобы уехать в более зрелом?
– Да, были мысли. Думал, что ничего не получается здесь, в России. Задавался вопросом, может быть, поехать пробовать через низшие лиги в Америке, Канаде. Но «Сочи» предложил контракт. Я всё-таки решил добить это дело в России. И слава богу, я не прогадал, и получилось. Смог забрать свой шанс и заявить о себе в КХЛ. Я не жалею нисколько.
«И вообще, зачем делать такие вещи, хейтить человека?»
– Ваш экс-партнёр по «Сочи» Матвей Мичков в этом сезоне дебютировал в НХЛ. Как вам его дебют? Общаетесь?
– Пристально за НХЛ не слежу, но новости, конечно, проходили. Я за него очень рад. Мы два года с ним были. Видел, как он рос во всех аспектах: и в хоккейных, и в человеческих. Могу сказать, что он классный парень, у него всё будет нормально. Он такой крепкий игровичок. Не любит проигрывать, всегда только за победу. У меня с ним очень хорошие отношения, он прекрасный парень. Искренне хочется, чтобы у него там всё было хорошо. Прям от души!
– Были удивлены, когда не увидели его в списке номинантов на «Колдер Трофи»?
– Не то, что удивлен. Просто хотелось бы, чтобы он там был. Это наш русский парень. Поэтому, конечно, хотелось бы, чтобы он забрал этот приз. А там уже что поделать. Но я считаю, что он заслужил. У них был очень непростой сезон, Матвей брал игру на себя, вёл за собой, это о многом говорит.
– Он попал этим летом в не очень хорошую историю. Разбил машину в Дубае…
– Матвей – классный парень. Самое главное, что он слышит то, что ему говорят, прислушивается ко всем советам. Он просто человек такой, который не любит проигрывать, неуступчивый. Этот хейт вокруг, я считаю, не обоснованный. И вообще, зачем делать такие вещи, хейтить человека? Все мы люди, все ходим под богом. Поэтому от себя могу сказать, что он классный парень, хороший сокомандник. У него всё получится, всё будет нормально. Этот хейт пройдёт, а успехи его будут идти дальше.
– Ещё один ваш бывший товарищ по команде – Илья Сорокин. В этом сезоне много писали о его спаде. Как вы оцените его игру?
– Мы общались, да. Сейчас не так часто, но если видимся, то у нас с ним отношения дружеские. Слышал о спаде, но не смотрю пристально НХЛ. Больше зациклен на нашей лиге, на себе, на каких-то своих моментах. Но могу сказать, это спорт – сегодня так, завтра по-другому. Никто не знает, что будет завтра. Нужно просто работать, стараться и готовить себя к таким моментам. Он в этом плане профессионал, у него всё в порядке. Никто не застрахован от такого неудачного сезона. Это вообще не показатель. Я думаю, у него и так хорошая карьера, шикарная. У него дальше будет только лучше.
– Он в этом году вошёл в историю. В его ворота была заброшена рекордная шайба Александра Овечкина. В принципе, как считаете, со стороны вратаря это можно назвать достижением? Так или иначе ты навсегда оставил свой след.
– В любом случае играть против такого человека, как Александр Овечкин, – уже достижение, и это очень классно. Ни один вратарь не хочет пропускать гол ни от кого, кто бы это ни был. В историю вошёл, это приятно. Но пропускать никто не хочет.
– А если бы вы были на его месте и в ваши ворота влетела эта рекордная шайба?
– В какой-то степени это прикольно – остаться в истории. Жалко, что немножко негативно. Для всего мира это, конечно, позитивно, а для того, кто пропустил, негативно. Достаточно тяжело ответить на этот вопрос, будучи в воротах.
– Можете объяснить, что особенно в бросках Овечкина? Почему именно у него получается штамповать столько голов?
– Вроде бы ничего особенного, но плюс-минус бросает с одних позиций. Вроде всё предельно понятно, но шайба постоянно заходит туда, куда ему надо. Там человек такого уровня, такого класса, знает, что делать. В любом случае тяжело поймать такой бросок, когда он летит с такой силой. По видео смотришь одно, а как происходит со стороны вратаря, это совсем другое видение. Нельзя сказать: «Ой, встань туда и отобьёшь». В игре всё по-другому, поэтому любой бросок опасен. А тем более такого великого игрока, как он.
«Хочется больше выигрывать, помогать достигать новых целей»
– В этом сезоне вы приняли участие в восьми матчах сезона. С чем связано такое небольшое количество игрового времени?
– Я не знаю, как так вышло. Перешёл в новую команду, тут шикарный коллектив, но тренерский штаб и главный тренер что-то не увидели во мне. Лучше им позвонить, спросить, почему они недовольны. Мне сказать нечего. Я так мало игр давно не играл. Считаю, что я не заслужил такого скромного игрового времени, тем более, когда мне дали шанс, я им воспользовался. В конце сезона сыграл и показал, что могу, что опыт в этой лиге у меня есть. Почему не играл, не знаю. Но, может быть, тренер видел что-то там, ему что-то не нравилось. Не знаю. У него там уже какие-то мысли, которых мне было не достичь.
– Сейчас в «Ладе» масштабные перестановки, много новых людей появляется в клубе. С позитивом смотрите в сезон, где многое может измениться в команде?
– Мне приятно играть в этом клубе, тут очень большая история. Город прекрасный, хоккейный. Болельщики, как бы у нас ни складывались матчи, как бы мы ни играли, всегда были с нами. Большой им поклон. Они у нас активные, они любят свою команду, любят свой город, несмотря ни на что. Поэтому, опять же, огромное спасибо им за то, что не бросали нас в трудную минуту, приходили на стадион. Да, была критика, были какие-то моменты, но они не были беспочвенны. Спасибо всем тем, кто проявлял терпение. Я считаю, что клуб достойный. Надеюсь, эти перемены пойдут только в гору. Есть прекрасная арена, город, болельщики. Надеюсь, что в этой команде всё станет только лучше.
– Перед переходом в «Ладу» также писали, что у вас был вариант с «Салаватом». Почему в итоге выбор пал именно на коллектив из Тольятти?
– Со мной никто не связывался, я узнал эти новости из какого-то телеграм-канала. Когда был подписан контракт с «Ладой», у меня уже не было интереса спрашивать, какие там были другие варианты. Я был сконцентрирован на том клубе, в котором я нахожусь сейчас.
– Сейчас вам 28 лет, вы боретесь за место основного в «Ладе». О чём вы мечтаете в профессиональном плане?
– Хочется больше выигрывать, помогать достигать новых целей. Как бы ни было банально, но главное: выигрывать, стараться и развиваться. Попытаться завоевать первый номер в клубе. Выйти на новый уровень. Во всех планах: как в игровом времени, так и в технических аспектах. Амбиции есть.
– Нет мечты вернуться в ЦСКА и всем всё доказать, стать основным, выиграть кубок в составе ЦСКА снова?
– Конечно, хотелось бы выиграть Кубок Гагарина, но без разницы с кем.
– Спустя годы как ощущается тот победный Кубок Гагарина, где вы были в заявке? Насколько чувствуется причастность к этому успеху?
– Я был в команде, даже вторым переодевался. Понимаю, что не сыграл, но был в команде. Видел это всё, вместе с ребятами переживал. Можно по-разному толковать выиграл или не выиграл, обладатель, не обладатель. Но опять же я видел всё внутри, был относительно причастен к этому. Был на всех тренировках, был в команде. Тоже жил этим результатом. Этого Кубка все ждали очень много лет, и все, начиная с самого высшего руководства, заканчивая игроками, все заслужили его на 100%. Все отдали туда частичку себя. Для меня было большой честью просто находиться в этой команде, быть с этими ребятами, быть в этой атмосфере. И я безумно счастлив, что просто прожил всё это.
– Вам тогда дали полноценно прочувствовать трофей, перстень, Кубок на день?
– Да, мне и перстень дали, и медаль дали. Я был с командой, как третий вратарь. Поэтому я могу сказать, что я был везде. На всех матчах, в гостиницах. Везде заезжал с командой, готовился, тренировался.
– А что касается сборной России, есть ли желание вернуться туда?
– Ну, конечно, для любого спортсмена желание играть за сборную – это приоритет. Конечно, это приятно. В последний раз был в сборной два или три года назад, когда мы ездили в Тулу, в Беларусь играть. Там атмосфера совсем другая. Даже когда надеваешь джерси с гербом нашим, это дорогого стоит. Для любого, мне кажется, хоккеиста это большая честь, и желание туда попасть велико.