Сегодня, 12 октября, легендарному Никите Павловичу Симоняну исполнилось 99 лет. Лучший бомбардир «Спартака», олимпийский чемпион, выдающийся тренер. И человек, обманувший время.
Секрет долголетия, по признанию Никиты Павловича, удивительно прозаичен. Надо «жить нормальной человеческой жизнью». Парадокс. Ведь мы цитируем живого свидетеля всей истории отечественного спорта. И её – этой истории – важнейшего созидателя.
Великое путешествие Симоняна началось в далёком 1926 году. В семье Погоса Мкртытовича, простого сапожника из Армавира, которого местные знали как Павла Никитовича, родился Мкртыч Погосович.
«Я как-то у отца спросил: «Ты более сложного имени не мог придумать?» А он отвечает: «А знаешь, что значит Мкртыч? Креститель», – вспоминал Никита Павлович в одном из интервью «Советскому спорту».
Мальчик влюбился в футбол, едва научившись ходить. Тогда-то соседские ребята и прозвали его Микитой, дабы свободно обращаться к товарищу в разгар дворовых матчей. Первым препятствием на пути к мечте стал скептицизм отца. Возможно, в какой-то из параллельных вселенных, живёт юрист Симонян. Именно такой участи для сына желал Погос Мкртытович.
Своё мнение отец изменил лишь спустя два десятилетия.
«Как-то раз, уже когда я играл за «Спартак» и получил известность, военные, отдыхавшие в санатории, пришли на базар, и одному из них, полковнику, там сказали: «Ты знаешь, кто это? Отец Никиты Симоняна». Тот в ответ: «А ну качать его!» Отец пришел домой смущённый, и мама сказала, чтобы он передо мной извинился».
Второе испытание Симоняна тоже связано с отцом. В 1946 году Погоса Мкртытовича арестовали в Сухуми, куда семья перебралась в 1930-е из Армавира. Дебютировать за московские «Крылья Советов» юному Никите Павловичу предстояло в матче против минского «Динамо».
Игра проходила в уже родном для форварда Сухуми.
«Я, конечно, обрадовался возможности повидаться после долгого перерыва с родными, близкими, друзьями. Но неожиданно перед матчем возникли проблемы. Точнее, не у меня, а из-за меня – в нашем доме был произведён обыск, после чего моего отца арестовали».
Оказалось, талантливым футболистом заинтересовалось тбилисское «Динамо». Арест был нужен для шантажа. В итоге 19-летний нападающий забил победный гол, после чего отправился в Сухуми. На встрече Погос Мкртытович сказал сыну, что тот не должен идти на поводу властей Грузии. Через несколько дней арест аннулировали.
Эту принципиальность отца Никита Павлович пронёс собой через всю жизнь. Когда «Крылья Советов» расформировали, у Симоняна было два пути: «Спартак» или «Торпедо». Ради красно-белых пришлось отказать Ивану Алексеевичу Лихачёву, директору Московского автомобильного завода АМО (позже ЗИС), стоявшему у истоков чёрно-белых. И в целом очень влиятельному человеку в партийных кругах.
При том, что «Спартак» тогда только начал восстанавливаться после войны.
«Лихачёв искренне не мог понять, почему я не хочу защищать спортивную честь автомобильного гиганта, а выбрал, как он говорил, промкооперацию. Главная причина состояла в том, что в «Спартак» перешли мои первые тренеры Абрам Христофорович Дангулов и Владимир Иванович Горохов. Кроме того, мне нравился спартаковский характер».
А третье «нет» Никита Павлович сказал… человеку с фамилией Сталин. В 1951-м Василий Иосифович позвал форварда в команду ВВС.
«Я отдыхал в Кисловодске. И вдруг Василий Сталин прислал за мной двух порученцев и специальный самолёт. В результате мне пришлось вернуться в Москву, где меня тут же отвезли к Василию Иосифовичу».
Симоняна сын вождя народов поприветствовал, откровенно говоря, пугающе: «Я поклялся прахом матери, что ты будешь в моей команде. А такие клятвы я нечасто даю». Любой бы растерялся, однако Никита Павлович честно признался в любви к «Спартаку».
«Он предлагал мне условия лучше, чем в «Спартаке», но я выдержал прессинг знаменитого генерала, после чего по его распоряжению мне купили билет на поезд в Кисловодск».
Сталин-младший тогда сильно проникся непоколебимостью Симоняна.
«Потом как-то раз мы с Сальниковым выходили из ресторана «Арагви» и встретили Сталина. Тот был рад меня видеть, бросился ко мне, обнял. «Так хочется поговорить с тобой о футболе», – говорит. «Да в любое время, и необязательно о футболе. Давайте встретимся», – отвечаю. Но так и не встретились».
Эти три бескомпромиссных отказа предопределили не только красно-белую судьбу Симоняна, но и вектор развития «Спартака» и всего отечественного футбола. Никита Павлович, вместо с Игорем Нетто, Николаем Дементьевым, Сергеем Сальниковым и другими вневременными звёздами, возродили погибавший клуб, создав при этом одну из самых красивых команд в истории.
320 матчей, 180 голов, десятки рекордов, олимпийское золото, семь чемпионств и шесть кубков СССР (включая тренерские) – сухая выжимка не передаст и сотой доли величия Симоняна.
Как сказал Николай Петрович Старостин, отец-основатель «Спартака»: «Если, Никита, тебя разрезать пополам, то одна половина будет красная, а другая – белая».
Но ещё лучше послушать самого Симоняна: «Я выходил на поле, чтобы отчитаться перед зрителем, который должен получить удовольствие от моей игры…».
Многие ли сегодня испытывают подобное чувство ответственности перед людьми, благодаря которым существует и здравствует футбол? Наверное, это Никита Павлович и имел в виду, говоря о «нормальной человеческой жизни».
Скромность, трудолюбие и честность. Вот, что сделало путешествие Симоняна великим. И то, что помогает ему до сих пор ежедневно посещать штаб-квартиру Российского футбольного союза, развивая дело всей своей жизни.