Встреча председателя КНР Си Цзиньпина и президента США Дональда Трампа, которая прошла в южнокорейском Пусане 30 октября, длилась примерно 1 час 40 минут. Совместного подхода двух лидеров к журналистам не было, но они вместе покинули здание, где проходили переговоры. После обменялись длительным рукопожатием, и Трамп проводил Си Цзиньпина до автомобиля. Что можно считать главными итогами американо-китайских переговоров «на выезде» и какие последствия они будут иметь для всего мира? На вопросы «Парламентской газеты» ответил экс-посол РФ в Китае, первый замглавы Комитета Совета Федерации по международным делам Андрей Денисов.
— Андрей Иванович, вместо запланированных двух часов переговоры Трампа и Си Цзиньпина длились на двадцать минут меньше. По таким протокольным деталям можно судить об атмосфере, в которой проходила встреча?
— Знаете, один час и сорок минут — это совсем немало для переговоров такого уровня. Тем более что это «чистое» время встречи — она проходила с синхронным переводом. Наблюдатели обращали внимание также на то, что по ее итогам не было совместного заявления. Но в данном случае стороны могут предоставлять друг другу возможность комментировать итоги переговоров так, как каждой из сторон это представляется нужным. Поэтому не стал бы придавать протокольным деталям какое-то особое значение.
— Что можете назвать главным итогом встречи Си Цзиньпина и Трампа?
— На мой взгляд, это сам факт того, что она состоялась. И привела к позитивным результатам для обеих сторон, прежде всего в экономической сфере.
— Можно ли говорить, что в Пусане торговый конфликт между двумя странами удалось разрешить?
— Конфликт если не разрешился, то точно разрядился. Это стало возможным во многом благодаря работе команд, которые готовили эту встречу. По итогам пятого раунда переговоров между экспертами-переговорщиками со стороны Китая и США в малазийском Куала-Лумпуре удалось достигнуть, как они это сформулировали, «базисного согласия» по торговым вопросам. Это дало основания уже на встрече Трампа и Си Цзиньпина заявить, что сторонам удалось достигнуть обнадеживающего прогресса в решении основных торгово-экономических противоречий.
Это, наверное, ключевой итог встречи — разрядка торгового конфликта.
В США и КНР отсрочено введение взаимных пошлин и торговых наценок, ослаблены разного рода ограничительные меры в отношении экспортных товаров. Прежде всего это касается американских чипов и компьютерной техники, поставляемых в КНР, и китайских редкоземельных металлов, направляемых в Америку. Также приостановлен введенный в США так называемый фентаниловый тариф — десятипроцентная надбавка к цене на все товары китайского экспорта на американском рынке.
— Означает ли это, что торговая война между Пекином и Вашингтоном завершена?
— Нет. Она остановлена, но не завершена окончательно. Трамп уже заявил, что рассчитывает на «справедливые договоренности» с КНР — в американской трактовке это, как правило, означает явный перевес в сторону интересов США. Но Китай — не тот партнер, с которым сегодня можно выстраивать отношения свысока. Китай не напугаешь, у него есть мощные рычаги воздействия.
В торгово-экономической сфере между США и Китаем продолжается очень серьезное соперничество, которое будет иметь место и впредь.
В Пусане же стороны заявили, что ситуация разрядилась как минимум на год. И это, считаю, хорошая новость с точки зрения устойчивости всей мировой торговли. Как и заявленная готовность сторон к дальнейшим контактам — в частности, к визитам в 2026 году Си Цзиньпина в США, а Трампа в Китай. Такие встречи важны для всего мира с точки зрения стабилизации международной обстановки.
— Как итоги саммита Китай — США скажутся на российских интересах?
— Главным для нас здесь является нефтяной вопрос. Трамп ранее заявлял, что намерен принудить Китай сократить закупки российской нефти. Эксперты и у нас, и за рубежом ожидали, что в Пусане председатель КНР скажет президенту США: это вообще не ваше дело, как мы торгуем с другими странами, тем более, если это отвечает нашим национальным интересам, нашему выбору. Скорее всего, так и было.
Будем наблюдать за ситуацией — все говорит о том, что американские меры принуждения явно не срабатывают и китайская сторона не пошла на поводу у Вашингтона в нефтяном вопросе.
Во всяком случае об этом единодушно говорится в многочисленных комментариях по итогам встречи.
— В Пусане обсуждали и тему украинского урегулирования. Какими вам видятся итоги этого обсуждения?
— Главным, на мой взгляд, здесь является, что за словами Трампа уже не просматривается категорических оценок в отношении России, которые прозвучали по итогам его встречи с лидерами ЕС сразу после переговоров с нашим президентом Владимиром Путиным в Анкоридже. Тогда, в частности, говорилось о немедленной остановке военных действий со стороны России, после чего Москва и Киев должны сесть за стол и договариваться — для нас такое перемирие, которое только даст возможность противникам накопить силы и развязать войну по-новому, неприемлемо.
Поэтому итоги обсуждения темы Украины на переговорах Трампа и Си Цзиньпина, судя по первому впечатлению, имеют приемлемые для нас очертания.
— На что обратили бы внимание в поведении американского и китайского лидеров во время встречи в Пусане?
— Трамп всячески старался излучать дружелюбие. А вот речь Си Цзиньпина была более сдержанной и политически весомой. Обратил на себя внимание легкий иронический подтекст его высказывания о том, что в Китае готовы помочь Америке снова стать великой (отсыл к главному предвыборному лозунгу Трампа «Make America great again». — Прим. ред.). Вроде бы так он подыграл Трампу, но подыграл, скажем так, не однозначным способом.
То же самое можно было увидеть в оценке Си Цзиньпина миротворческих заслуг Трампа.
Председатель КНР констатировал участие президента США в улаживании конфликта между Палестиной и Израилем, а вот что касается пограничного конфликта между Камбоджей и Таиландом, который Трамп записывает в свой актив, Си Цзиньпин упомянул, что Пекин также участвовал в этом процессе.
Надо учитывать, что Китай имеет глубокие связи с этими двумя странами, которые находятся в приоритетной для КНР географической зоне — Юго-Восточной Азии. Поэтому не исключаю, что в урегулировании данного конфликта роль Китая, который предпочел ее не слишком выпячивать, была несколько выше, чем это могло показаться после громогласных заявлений Трампа.